В лекции будет рассказано о возникновении японского оркестра гагаку, его связи с китайским придворным оркестром яюэ и корейским церемониальным оркестром аак, о времени расцвета в эпоху Хэйан, о долгих годах почти полного забвения в эпоху военного правительства, о возрождении в эпоху Мэйдзи и о жизни в наши дни.
Каждый инструмент оркестра гагаку имеет свои собственные неповторимые истории и легенды, описанные в классической японской литературе и отраженные в изобразительном искусстве. О них тоже пойдет речь в нашем звуковом путешествии.
Модуль 1 Истории о музыкальных инструментах
Модуль 2. Японская музыка: калейдоскоп традиций
Модуль 3. Музыка Японских религий
Лекция 2 Каждый инструмент – история. О проекте восстановления древних японских инструментов рэйгаку.
Лекция 1. По Великому Шелковому Пути… Истории об инструментах оркестра гагаку.
Лекция 3. «Рокудан-но сирабэ». Секретная история несекретной пьесы для кото
Лекция 4. «Органчик японской работы…» История фисгармонизации Японии
Лекция 1. «Грезы уснувшего дракона: история цитры кото»
Лекция 2. «Почему у Хоити нет ушей: история лютни бива»
Лекция 3. «Ветер в бамбуковой роще: история флейты сякухати»
Лекции 4. «Трехструнный жеребенок: история лютни сямисэн»
Лекция 1. «Путешествие в мир божеств. Музыка синто»
Лекция 3. «Есть на небе страна счастья»… Музыка католичества и протестантства»
Лекция 4. «Спаси, Господи, люди Твоя…Музыка православия»
Лекция 2. «Церемония и обряд. Музыка буддизма»
В 1975 г. под эгидой и по инициативе Японского Национального театра начался проект по возрождению древних музыкальных инструментов, хранящихся в императорской сокровищнице Сёсоин. Инструменты были тщательно осмотрены, измерены, при необходимости разобраны, отреставрированы, затем собраны вновь и переданы в хранилище, а на основе замеров и анализов были изготовлены их точные копии.
Традиции игры на этих инструментах – пятиструнная лютня гогэнбива, семиструнная цитра ситигэнкин, шестиструнная цитра яматогото, рамочный гонг с металлическими пластинами хэнсё и т.д. – были давно утрачены. Но благодаря этому проекту забытые голоса старинных инструментов зазвучали вновь.
Японская смычковая лютня кокю ведёт свое происхождение от европейской виолы-да-гамба, а дудочка уличного продавца лапши – тярумэру – от европейского шалмея, короля духовых инструментов эпохи Возрождения.
Вдобавок к этому существует теория, согласно которой сольная пьеса «Рокудан-но сирабэ» («Пьеса в шести частях»), которая есть в репертуаре любого исполнителя на традиционной цитре кото – это инструментальная версия католической молитвы Credo («Верую»).
Так ли это и могло ли это быть? Давайте разберемся вместе.
Школьная музыка Японии началась в 1870-х гг., и ее развитие было бы невозможно без клавишного инструмента под названием фисгармония, или язычковый орган. Поначалу фисгармонии привозили с собой иностранцы, приезжавшие в Японию работать, и христианские миссионеры, чтобы проводить богослужения.
Но в середине 1880-х гг. японский инженер Торакусу Ямаха начал выпускать на своей фабрике «Ниппон гакки» собственный аналог западной фисгармонии, которая прекрасно звучала, была недорогой и со временем появилась в каждой японской школе, где под ее аккомпанемент поют и по сей день.
Утомленный дракон выполз на берег моря и закрыл глаза… Ему хотелось спать, но по воле божеств он превратился в чудесную длинную цитру, которая по сей день услаждает слух восторженных почитателей, играя в оркестре и соло.
Почему японский кото имеет 13 струн, но бывает и 17, и 20, и 25, и 30, и даже 80? Почему западное фортепиано называют европейским кото? Почему на кото играют костяными плектрами? Можно ли играть на кото смычком? И что такое «кото-но ото»? Будем смотреть, слушать, узнавать, сопоставлять и очаровываться пленительным звуком этого удивительного инструмента.
Прекрасная богиня Бэндзайтэн, против чар которой не устоял сам могущественный Дракон-Повелитель Вод, не выпускала из рук инструмент чудесной формы – четырехструнную лютню бива.
Героические сказания о былых сражениях, ликовании победителей и горечи пораженных – все было подвластно ее струнам.
Одинокая фигура странствующего монаха с лютней в заплечной мешке – неотъемлемая часть средневекового японского пейзажа. О прекрасная лютня, мы еще не выплакали все свои слезы, спой нам еще…
Один сяку и восемь сун – это много или мало?
Наверное, мало, если в разобранном виде умещается в кармане куртки современного исполнителя.
Наверное, не так уж и мало, если в древности такая флейта, изготовленная из нефрита, считалась ценнейшим подарком.
В звуке флейты сливаются воедино дыхание человека и все звуки мира, которые только может принести ветер. Ветер в бамбуковой роще…
Театр и танец, песня гейши и сказание о Лунной принцессе Кагуя-химэ… Нет ничего, что не было бы подвластно этому инструменту.
В нем все очень просто – корпус, гриф и струны – и все очень сложно, поскольку несть числа разновидностям сямисэна и несть числа его звукоизобразительным возможностям.
Самый веселый и самый ритмичный из всех традиционных инструментов Японии, в котором нет ни грамма сакральности, а есть чувства и жизнь обычных людей.
Мириады богов живут на земле…
Каждый камень, каждая гора, каждое дерево, каждая река таят в себе неисчислимые, неведомые силы.
Как обратиться к ним? Как попросить о помощи? Конечно, молитвой, и песней, и танцем, и шумным радостным шествием, взглянуть на которое досточтимые божества никогда не прочь.
Строгие церемонии кагура завершаются веселыми праздниками мацури, и нет им числа, потому что каждая местность, каждый храм, каждый город, каждое селение любит своих богов, своих ками, и почитает их на свой лад.
Буддизм пришел в Японию из Китая. Новообращенные монахи учились служить Будде и петь во славу его.
Сакральные сутры поются в медленном ритме глубокого дыхания, превращаясь в песнопения сёмё, в которых голос то взлетает, то замирает на одной ноте, то падает в глубины человеческого сознания…
Тишина и сосредоточенность буддийского богослужения окутана, как прозрачным покровом, звуками гонгов и колоколов.
Гонги, колокола и барабаны возвещают распорядок дня буддийского монастыря или храма, созывая монахов то на молитву, то на трапезу.
Середина XIX века. Япония открывается для окружающего мира после более чем двухсотлетней изоляции.
Католические и протестантские миссионеры - одни из первых гостей новой Японии. Как сделать так, чтобы слово Божье проникло в японское сознание?
Еще Конфуций считал, что для построения справедливого государства нет ничего лучше музыки.
Религиозное учение – тоже своего рода государство, и что может быть более действенной проповедью, чем пение хором под аккомпанемент органа?
Святой Равноапостольный Николай Японский, в миру Иван Касаткин, был тем человеком, с которого началась в Японии православная Церковь и православное пение.
Петь а капелла, без инструментального аккомпанемента, да еще на два, три, четыре голоса, было очень сложно, потому что в Японии вся вокальная музыка совершенно другого рода. Но время шло, и певческое мастерство взрастало.
В стройных и емких переводах Священного Писания на японский язык, положенных на русские церковные напевы, рождалась удивительная красота соединения двух музыкальных традиций, японской и русской